Самая большая кирпичная арка в мире

Ктесифон был столицей древней Парфянской Империи и расположен на реке Тигр, недалеко от современного Багдада. Сооружение, построенное в Ктесифоне, все еще является самым большим зданием с аркой из кирпича. Трон 30 метров высотой и 48 метров длиной предназначался для истинного короля.

КТЕСИФОН (греческий Κτησιφών, арабский Тайсафун, Мадаин), древний город на левом берегу реки Тигр (близ современного Багдада в Ираке). Основан греками напротив Селевкии на Тигре, вероятно, одновременно с ней (около 300 года до нашей эры). Первое упоминание, согласно Полибию (V 45,4), относится к 221 году до нашей эры. Происхождение греческого названия неизвестно. Вероятно, это грецизированное название бывшего на этом месте древневосточного поселения.

Давайте узнаем про этот древний город подробнее ...

Хотя первые Сасаниды любовно создавали себе роскошные резиденции на родине в Фарсе, столицу они устроили на берегах Тигра, где бился пульс политической жизни. Уже Арташир I вновь избрал своей столицей Ктесифон. Но особенного расцвета город достиг при Хосрове I и далеко превзошел прежние границы. Вне стен парфянского города возник новый квартал Асфанабр с грандиозным дворцом, а вокруг него выросли другие города спутники.

Еще Арташир I возродил Селевкию под именем Bex-Арташир (под именем Бахурашир она существовала до XIII в). Хосров I в свою очередь построил к югу от Ктесифона город под названием Вех-Антиохи-Хосроу, куда переселил жителей разрушенной им в 540 г. Антиохии Сирийской.

Местоположение Ктесифона и бывшей Селевкии описано ранее. Но за истекшие столетия река изменила свое русло, которое ныне разрезает руины Ктесифона на две неравные части. Большая из них, западная, ограничена валом, образующим часть правильной окружности, меньшая, восточная, имеет неправильный криволинейный контур. Площадь Ктесифона внутри стен или Старого города составляла примерно 72 га. В западной его части открыты руины церкви и сводчатых парфянских гробниц.

С востока к нему примыкает правильно оконтуренная территория Асфанабра, где с южной стороны вздымаются могучие стены Таки-Кисра, как именуют арабы остатки ктесифонского дворца. К юго-востоку отсюда видны следы прямоугольной ограды, возможно здесь были царские сады. В полутора километрах южнее Таки-Кисра поднимается квадратный холм Тель-Дехаб; восточнее и северо-западнее Асфанабра лежат группы бугров. Они скрывают остатки окружавших город населенных пунктов. В целом руины покрывают обширную площадь свыше 30 км2.

При Сасанидах процветал Истахр, где короновались цари.

Сасанидские города укреплялись стеной с внутренней галереей для стрелков, сильно выступающими округлыми башнями и бойницами. Расстояние между башнями было различным (в Ктесифоне до 40 м, в Достагерде — до 18 м). Сырцовые стены Ктесифона 10 м шириной были снабжены крутым откосом против стенобитных машин, сходную структуру имели стены Истахра. Стены Достагерда из обожженного кирпича достигали в ширину 16 м, т. е. они, видимо, были двойные, как в Гуре и Бишапуре; иногда делались и тройные стены. Городская фортификация дополнялась рвом.

В сасанидском Иране была и государственная фортификация. Между горами Эльбурса и Каспием тянется на 170 км Александров вал, охранявший страну с севера от набегов кочевников. Эта стена была построена, по-видимому, в конце сасанидского периода.

Местные строительные материалы были весьма разнообразны. На равнинах Двуречья, в Хузистане и юго-восточных районах продолжали строить из сырца на глиняном растворе. Редкие здания возводились целиком из обожженного кирпича. Самым распространенным материалом был камень. Техника каменной кладки получила характерные черты. Стены выкладывались из рваного камня или речных голышей без соблюдения рядов и перевязки; этот бутовый метод неразрывно связан с употреблением быстро схватывающегося гипсового раствора, цементирующего кладку в монолитную аморфную массу. Иногда такие стены выкладывались в опалубке. Примеры употребления тесаного камня немногочисленны.

Массивные круглые столбы выкладывались из камня или кирпича (в таком случае кладка состоит из рядов плашмя и на ребро).

С 3 века до нашей эры Ктесифон был опорным военным пунктом Парфии, а затем зимней резиденцией парфянской династии Аршакидов. Позднее Ктесифон стал столицей и одним из важнейших городов Парфии, что сделало его целью римских атак. В 116 году нашей эры город взял Траян, но уже в 117 Адриан был вынужден вернуть его Парфии. В 164 году при Марке Аврелии полководец Авидий Кассий вновь захватил город и разрушил царский дворец, но оставил его по условиям мирного договора. В 198-199 армия императора Септимия Севера разорила Ктесифон, были захвачены сокровища парфянских царей и 100 тысяч пленных. Победа последнего парфянского царя Артабана V (213-227) над римлянами в 218 возвратила Аршакидам Ктесифон, но в 226 в него вторглись Сасаниды. Основатель империи Сасанидов Ардашир I сделал Ктесифон столицей своей империи.

При Сасанидах Ктесифон – один из самых больших и богатых городов на Ближнем Востоке. Ктесифон на левом берегу и Селевкию на правом берегу Тигра часто называли общим именем Селевкия-Ктесифон, этот двойной город считался крупнейшим мегаполисом Востока. Торговцы, художники и ремесленники из Селевкии работали для Ктесифона, который на протяжении нескольких веков оставался резиденцией сначала парфянских, затем сасанидских царей. В Селевкии-Ктесифоне находилась кафедра католикоса Церкви Востока (смотри Ассирийская церковь Востока). В 637 Ктесифон завоёван арабами. Постепенно утратил своё значение, особенно после основания Багдада в 762 году.

Руины Ктесифона разделены современным руслом реки Тигр на две части. На правом берегу находятся остатки построек комплекса Be-Ардашир, основанного Ардаширом I: оборонительные стены, образующие в плане полукруг, раннехристианская церковь и сводчатые парфянские гробницы. На левом берегу – квартал Асбанабр, а также руины царского дворцового комплекса Таки-Кисра (обожжённый кирпич, 5-6 века), включающие полуразрушенный гигантский сводчатый айван (пролёт около 25 м, высота около 35 м, один из крупнейших сохранившихся кирпичных сводов в мире), служивший парадным приёмным залом, и южная часть главного фасада, демонстрирующую римское влияние (декорирована ярусами ниш, обрамлённых полуколоннами; внутреннее пространство зала было оформлено мрамором и стеклянной мозаикой).

/masterok.com/

НЕИЗВЕСТНАЯ СИНГАЛЬСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Древние ступы Цейлона уступали только египетским пирамидам

Священный бассейн в монастыре Цейлона

В наших школах историю и культуру мира преподают, увы, однобоко, — считает исследователь цивилизаций Востока ЯКОВ ОСКАНОВ. Про остров Цейлон, например, «чуть более, чем полностью» совсем ничего, хотя вдумчивому, любящему историю путешественнику здесь открывается целый мир особой сингальской цивилизации.

Как быть, когда хочется объять необъятное? Как быть, если на осмотр прекрасного, великолепного, сияющего своей изумрудной зеленью, одухотворенного глубиной вековых традиций, опоённого нефритовыми водами океана, тёплого, экзотического, гостеприимного острова отводится всего-то десять жалких и скоротечных дней. Время было подобно свинье-копилке, туго набитой впечатлениями. И чтобы вытрясти их побольше, пришлось приложить все свои физические и душевные силы.

Первым пунктом маршрута у нас значилась Анурадхапура, до которой было около пяти часов пути. Последнее что я увидел перед дрёмой — добрых жителей острова. А может они приснились мне и моему фотоаппарату...

Для тех, кто уже не помнит историю Шри-Ланки (а может и вовсе не учился в шриланкийской школе), сделаю небольшое экскурс во стародавние времена. Первые люди на острове появились примерно 125 000 лет до н.э. Это была популяция австралоидов с незначительной примесью неандертальских генов. Потомки этих людей до сих пор живут к востоку от центральной части острова, сохраняя первобытный уклад жизни. Есть альтернативная теория, согласно которой все люди на острове бы созданы на шестой день от Сотворения Мира, но этой версии мы придерживаться не будем.

Ученые считают, что сам остров отделился от Индийского субконтинента примерно 9000 лет назад. Однако узкий (местами всего сорок километров шириной) пролив не помешал индоарийцам, а затем и дравидам, перебраться на Шри-Ланку и начать вытеснять коренное население. В данный момент основной этнической группой на острове являются сингалы. История Государства Сингальского схожа с историей России, где возникновение государственности отождествляется с приходом иноземного князя. В шриланкийской истории аналогом Рюрика послужил индийский князь Виджая.

Отец Виджаи правил королевством Лала, что находилось на северо-востоке Индии и имел мифическое происхождение. Считалось, что он родился от принцессы и похитившего её льва. Родившегося ребёнка нарекли Сингхабага, что в переводе означает «львиные руки»: похоже, часть львиных генов всё же проявилось. Когда Сингхабага вырос у него тоже родился сын, которого назвали Виджая. Нравом ребёнок пошёл в дедушку, был буйным и быстро снискал народную «любовь». Со временем совокупность жестоких поступков Виджаи привела к бунту, и окружение короля потребовало изгнать принца из Лалы.

Как там это всё точно получилось никто толком не помнит, однако известно, что Виджая со свитой в семьсот человек отправился в изгнание и в скором времени причалил к берегам Шри-Ланки. А чуть позже основал там государство. Династия стала называться «Сингха», что означает «лев», намекая на мифическое происхождение царей. А люди, основавшие государство стали называться «сингхалы» (сингалы), что переводится как «львиная кровь».

Примечательно, что само имя «Виджая» переводится как «победа». Это говорит о том, что скорее всего, древние легенды отражают завоевательный характер индоарийцев, потеснивших коренное население. В числе коренного населения, кстати, в хрониках выступают ракшасы, якши, наги, и дэвы — сказочные расы индийских мифов. Это косвенно подтверждает, что мифы являются отголосками реальных исторических событий, которые со временем приукрашиваются и становятся красивым и таинственным вымыслом. Впрочем, это не так уж и важно. В истории города, о котором пойдёт рассказ, важна другая деталь — согласно легенде, день высадки Виджаи на Шри-Ланку совпал с днём ухода Будды Шакьямуни в паринирвану.

В свите Виджаи был приближённый ему вельможа, которого звали Анурадха. Он-то и основал первое поселение сингалов на месте современной Анурадхапуры. Несколько позже город перешёл под управление военачальника с таким же именем. Кроме того, считается, что сам город основан под покровительством звезды Анурадхи, известной нашим астрономам как ню-Скорпиона. В общем, как вы понимаете, было бы свинством назвать город иначе, чем Анурадхапура, т.е. «город Анурадхи». Если считать, что Виджая прибыл на остров в день ухода Будды, то получается, что город был основан примерно в середине шестого века до н.э. И с этого момента начинается долгая и славная история Священного Города, которая длилась около полутора тысяч лет.

Сначала, правда, город не был столицей. Традиция указывает, что главным городом сингальского государства его сделал царь Пандукабхая. Спустя примерно столетие, уже при его внуке — Деванампии Тиссе, в Шри-Ланку из Индии прибыли миссионеры короля Ашоки Великого, повелителя Империи Мауриев. Миссию возглавлял сын Ашоки, принц Махинда, а его сестра-близнец Сангхамитра привезла на остров росток дерева.Те, кто знаком с историей буддизма, знают, что речь идёт о Шри Махабодхи. Бодхи — так называют в Индии растение фикус священный (Ficus religiosa), приставка «маха» означает «большой», «шри» — священный. Это дерево известно тем, что медитируя под ним принц Сиддхартха достиг просветления и стал Буддой.

Большой Бодхи был посажен на Шри-Ланке из черенка того самого дерева, под которым на медитирующего принца снизошло озарение. Примечательно, что родительское дерево в Индии погибло, причём не один раз, и его несколько раз возрождали из черенка дерева посаженного на Шри-Ланке. Почему я пишу «возрождали»? Потому что, с точки зрения биологии, дерево, которое выросло из черенка и родительское дерево — по сути одно и тоже дерево, а не его потомок. Также Махабодхи считается старейшим из живущих деревьев, посаженных человеком.

Тут я возвращаюсь к рассказу об Анурадхапуре. Теперь, немного придя в себя мы начали присматриваться к окружающему нас миру. Я был в Камбодже и Таиланде, и ожидал увидеть нечто подобное. Но увидел иное. Природа Шри-Ланки в целом выглядит гораздо экзотичнее и пышнее.

Первый пункт нашей экскурсии был тоже посвящён Махабодхи — главной достопримечательности Анурадхапуры. И хотя европейцы могут поспорить, что есть и другие, гораздо более интересные объекты, но для самих ланкийцев гигантский древний фикус является самым значимым местом в священном городе. К самому дереву доступ закрыт стеной — дабы уберечь его от ярых паломников, самыми ярыми из которых являются слоны. Махабодхи стоит за стенами храма, а его могучие ветви укреплены позолоченными подпорками. Для верующих, пришедших поклониться святыне, доступны деревья помладше, выращенные из черенков древнего родителя.

Тот самый фикус. Внутрь не пускают. Наверное, мы похожи на слонов

Доступ на территорию храма как всегда — босиком и без головных уборов. На территории можно увидеть туристов, но основная масса посетителей всё же верующие, пришедшие помолиться. Для буддистов всего мира Махабодхи является такой же реликвией, какой, например, являются для христиан оливы Гефсиманского сада.

Следующие достопримечательности, которые мы посетили, являются вещественным свидетельством того, как развивался буддизм в Шри-Ланке и того, как обычно это происходит во всех религиях, как религиозные лидеры боролись за власть в умах людей и сердцах царей. Первый буддийский монастырь был основан при короле Деванампии Тиссе, о котором я уже упоминал. Монастырь назывался Махавихара, что можно условно перевести как «Великий Храм». Сангха, монашеская община, жившая там, проповедовала буддизм тхеравады. Это самая древняя из сохранившихся на сегодняшний день ветвей буддизма. Что-то вроде православия у христиан. Другим интересным монастырём, сыгравшем большое значение в развитии буддизма был монастырь Абхаягири (Абаягири) Вихара.

Его основанию способствовала череда непростых исторических событий, произошедших в начале I века до н.э. За пятнадцать лет до его основания королевская власть пошатнулась: правящий король Ваттагамани Абхая (если не ошибаюсь «абхая» переводится как «бесстрашный») столкнулся с двойной угрозой. Из Индии на север острова вторглась армия тамильских захватчиков. Одновременно с этим один из иерархов сословия брахманов, юный Тийя, поддерживаемый частью местной аристократии собрал войска и поднял мятеж. Его целью было прекращение влияние буддистов на королевскую власть и восстановление господства брахманов.Король, будучи неплохим дипломатом, понимал, что у него не хватит сил справится с двумя соперниками, а потому решил стравить войска своих противников. Для этого он пообещал Тийе, что откажется от трона, если тому удастся прогнать из страны тамилов. Тийя со своим войском выступил в поход и вскоре потерпел поражение.

Тамилы подступили к Анурадхапуре и взяли город. Сил короля не хватило даже для того, чтобы сопротивляться ослабленным первой битвой войскам захватчиков. Абхае пришлось бежать. Отступая от города в сторону леса, он слышал, как враги осыпают его насмешками, стоя на городской стене. Тогда он и поклялся, что если вернёт себе столицу, то на месте, где стояли враги, воздвигнет монастырь.

Через четырнадцать лет он пришёл с большим войском, собранным за долгие годы изгнания, и отбил столицу. И тут же заложил монастырь, который был назван в честь короля — Абхаягири, что можно перевести как «холм Абхаи» (или «холм Бесстрашия»?), в честь холма, где король победил в битве и вернул себе власть.

Лунный камень — традиционная нижняя ступень храма, украшенная буддийской символикой

Там же заложили ступу Абхаягири Дагоба, которая на момент возведения была крупнейшей ступой и третьим по высоте сооружением в мире, уступая лишь пирамидам Хеопса и Хефрена.

Сейчас дагобу уже расчистили от земли и деревьев. Относительно недавно это был просто холм

Сам монастырь очень примечателен тем, что стал домом группы монахов, изгнанных из Махавихары за ересь и нарушение монастырского устава общины — винайи. Таким образом этот монастырь послужил домом первого религиозного раскола на Шри-Ланке.

Монахи, жившие в обители, практиковали наряду с тхеравадой, и махаяну — новое и более свободное толкование буддизма. А также ряд тантрических практик, таких как ваджраяна. При монастыре имелась огромная библиотека и собственное образовательное учреждение. В следующие века община Абхаягири Вихары оказывала значительное влияние на буддизм всего региона, имея тесные контакты с общинами в Индии, Китае и Индонезии.

Вамана — одна из аватар Вишну. Отличный образец раннего сингальского искусства

Лишь десять веков спустя, в результате захватнических войн проводившихся южно-индийским королевством Чола, сингальские правители вынуждены были перенести столицу южнее и восточнее. Анурадхапура была оставлена, а вместе с ней и монастырь, который так и простоял заброшенным до XIX века, пока его не нашли археологи.

Ещё один монастырь проповедовавший доктрину? близкую общине Абхаягири? был монастырь Джетавана, основанный легендарным королём Махасеной в III веке. На момент своего появления обитель стала третьим центром духовной власти Шри-Ланки. Монахи Джетаваны также поддерживали доктрину буддизма махаяны, а потому конфликтовали с общиной Махавихары, и были в союзе с монахами Абхаягири. Как следствие. это привело к тому, что община Махавихары стала бойкотировать все религиозные праздники, а король, поддерживавший буддизм махаяны, издал указ о штрафе, который накладывался на любого, кто посещал ортодоксальную общину тхеравады. Впрочем, главенство монахов Махавихары было в последствии восстановлено, после их победы в публичных дебатах с монахами обителей Абхаягири и Джетаваны.

Шпиль дагобы Джетавана

Ах, если бы Будда знал, сколько мышиной возни будет вокруг его учения, и какие циклопические сооружения будут построены во славу этой возни. Интересно, усмехнулся бы он, осерчал, или остался бы беспристрастным, как ему и полагается быть? Мы не знаем. Остаётся только гадать, глядя на ступу древнего монастыря.

Дагоба Джетевана — самая большая из ступ Шри-Ланки, да и вообще во всём мире. На момент завершения строительства её высота составляла 121 м. Таким образом, она превзошла в размерах ступу Абхаягири, но так и не превзошла две наибольшие пирамиды в Гизе. Став опять же, третьим по величине сооружением в мире, на момент своего создания. На создание ступы ушло около четверти века и порядка 93 миллионов кирпичей. В основании ступы, если верить легенде, хранится фрагмент кушака самого Будды Шакьямуни.

Следующей точкой нашей экскурсии была дагоба Руванвелисейя. Из трёх великих ступ (Джетавана дагоба, Абхаягири дагоба и Руванвелисейя дагоба) — эта самая маленькая, но зато самая древняя и самая сохранившаяся. Её построил легендарный король Дуттхагамани. На самом деле именем является Гамани, а целиком это можно перевести, как «непокорный Гамани». Его ещё называли Гамани Абхая, т.е. Гамани Бесстрашный. Такой же титул, возьмёт себе спустя чуть больше полвека и основатель монастыря Абхаягири — Ваттагамани.

Высота ступы в настоящее время чуть более пятидесяти метров. Восьмиметровое навершие украшает гигантский кристалл кварца, подаренный буддистами Бирмы. Об основании данной ступы написана целая хроника, но я думаю, что будет интересным упоминание того, что стройку начали во время майского полнолуния, именуемого Весак — времени, когда Будда родился, когда прозрел и когда покинул сей бренный мир.

Каждая великая ступа должна иметь в своём основании частичку Будды, или другую реликвию, над которой, собственно, ступа и воздвигается. Кто-то из гидов сказал, что под Руванвелисейя хранится чаша для подаяний Будды. Очень я однако сомневаюсь. Чаша для подаяний, как символ буддизма, относится к легенде о том, как принц Сиддхартха достиг просветления. Когда, измождённый из-за аскетичной жизни принц сел медитировать под деревом Бодхи, к нему подошла селянка, которая, приняла Сиддхартху за древесного духа. Она принесла ему подношение в виде риса на золотой чаше. Рис будущий Будда съел (разделив порцию на 49 частей, по числу дней, которые ему понадобились для просветления), а чашу выкинул в реку, т.к. золото его не интересовало, а риса в ней больше не было.

Этот поступок Будды приводят в пример того, что нужно отказываться от чувства алчности и вообще от материальных ценностей. Вот как появился в буддизме подобный символ. Так что, сильно я сомневаюсь, что та самая чаша, которую Будда выкинул в реку, таки доплыла до берегов благословенной Шри-Ланки.

Руванвели — это имя местной богини, которая препятствовала возведению ступы. Приставка «-сейя» более-менее близко по значению со словом «крематорий», гид затруднился объяснить точнее, но я подозреваю, что это может быть «жертвенник», где сжигали подношения? Якобы царь пообещал богине, что если она не будет препятствовать возведению ступы, то он назовёт ступу в честь неё. Так это или нет, я не уверен. А сингальским языком, увы, не владею...

Пор-Бажин: крепость посреди озера

В республике Тыва, которая находится около границы России и Монголии, на высоте 1300 метров прячется в горах озеро Тере-Холь. В XVII веке Семен Ремезов, знаменитый составитель карт Сибири, обнаружил на острове в центре озера развалины монументальной крепости. О чем и сделал запись в своих бумагах: «Город каменный старой, две стены целы, две развалили, а котора города — того не знаем». Крепость на острове местные жители называют «Пор-Бажин» (в переводе с тувинского языка это означает «глиняный дом»).

Давайте узнаем про нее подробнее ...

Начнем с того, что изучение уйгурской крепости Пор-Бажин началось уже давно и имеет свою историю. Руины Пор-Бажина стали известны русским географам еще с конца XVII в.: первое упоминание о нем имеется в «Чертежной книге Сибири, составленной тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году» (издан в Санкт-Петербурге в 1882 г.). Упоминая остатки городища на острове, расположенном на озере Тере-холь, С.Ремезов не мог и не пытался определить, кем и когда оно было сооружено. В последующем, в 1891 г., городище было обследовано русским этнологом и археологом Д.А. Клеменцом, который снял его план и впервые обратил внимание на его сходство с руинами города Карабалгасуна на р. Орхон в Монголии. Он писал, что строителями Пор-Бажина были «не монголы и не китайцы, и вряд ли кидане или джурджени. Вероятнее всего тот же или родственный народ строителям древнего Каракорума».

Очень долгое время Пор-Бажин не привлекал внимания исследователей в силу своей труднодоступности. Все же археологи иногда ссылались на него и даже, вслед за Д. Клеменцом, высказывали предположение о том, что городище относилось к периоду Уйгурского каганата (744-840 гг.) (например, Г.Сосновский, Л.Потапов). Вывод о принадлежности крепости уйгурам был сделан на основе совпадения топографии развалин Пор-Бажина с крепостью Хара-Балгас (Карабалгасун) на реке Орхон, который уже был идентифицирован со столицей орхонских уйгуров – городом Ордубалыком.

В 1964 г. более подробное изучение городища было предпринято советским археологом С. И. Вайнштейном, опубликовавшим статью «Древний Пор-Бажин». Кстати, это специальное археологическое исследование не было отмечено ни в одной из книг известного археолога Л.Р. Кызласова, автора «Истории Тувы в средние века» (1969) и «Древней Тувы»(1979). Только в одной из своих ранних статей «Средневековые города Тувы» он упоминает Пор-Бажин как «еще одно, обнесенное глинобитными стенами четырехугольное, городище (очевидно, монастырь), расположенное на юго-восточной окраине Тувы, на острове оз. Тере-Холь».

Между тем, именно С.И. Вайнштейн впервые сделал описание крепости (1952), вслед за Д. Клеменсом обосновал принадлежность крепости уйгурам в статье, опубликованной в газете «Тувинская правда» (25.09.1953). Раскопки Пор-Бажина были начаты им в 1957 г. и продолжены Тувинской экспедицией Института этнологии АН СССР. Датировка и атрибуция крепости были основаны на типологической схожести сохранившихся концевых орнаментированных дисках черепицы. «Известно, что подобные керамические украшения кровли могут служить надежным источником для датировки архитектурных памятников Востока. Ближайшие аналоги большинству концевых дисков кровли дворцов Пор-Бажина имеются в находках С.В. Киселева из Орду-Балыка», — писал С. И. Вайнштейн.

С.И.Вайнштейном был сделан еще более конкретный вывод о том, что крепость Пор-Бажин с дворцовым комплексом были сооружены по приказу уйгурского кагана Баян-чора во время похода на тюркское племя чиков, населявшее территорию нынешней Тувы. Этот поход, состоявшийся в 750 г., описан в уйгурском рунической надписи в честь Баян-чора.

По описанию С.И. Вайнштейна, остатки крепости Пор-Бажин представляли разрушенные стены, расположенные в виде прямоугольника, состоящего из ориентированных по странам света стен. Высота стен местами доходила до 10 м. В середине восточной стены сохранились остатки ворот с хорошо укрепленными привратными башнями. Внутри крепости археологи также обнаружили следы жилищ и служебных построек, на месте которых в 1957 и 1963 гг. были найдены обломки керамической и каменной посуды, железные гвозди и другие вещи. В центральной части крепости были обнаружены два земляных холма высотой до 2 м, под которыми были основания двух зданий. Из этого описания руин Пор-Бажина очевидно, что уйгурская крепость является главным образом объектом для археологических исследований, в которых могут принять участие и историки архитектуры.

Предназначение крепости Пор-Бажина остается совсем ясным. Первоначально высказывалась мысль, что городище могло быть монастырем. Но очень скоро ученые отказались от этой мысли. Если опираться на сведения надписи Баян-чора, на основе которой определялась дата сооружения крепости, можно говорить, что крепость строилась как летняя резиденция уйгурского кагана. Вот как рассказывает Баян-чор о своем походе против племени чиков: «Затем, в год Тигра (750 г.) я пошел в поход против чиков. Во втором месяце, в 14-й день, возле (реки) Кем я их разбил. В том же году я приказал учредить ставку Касар Кордан в верховьях в верховьях (реки) [вырезать мои знаки и мои письмена».

С.Кляшторный, которому принадлежит уточнение этих строк, полагал, что упоминаемый здесь Касар Кордан (в Тесинской надписи – Касар Коруг) был западным лагерем и ставкой Элетмиш Бильге кагана. Он идентифицировал Касар Кордан/Касар Коруг с крепостью Пор-Бажин. С. Кляшторный отметил, что «Кордан, тюркское наименование Хотана, оказалось перенесенным на ставку уйгурского кагана в Туве, что свидетельствует о давних связях уйгуров с Восточным Туркестаном». Вместе с тем, нужно отметить, что идентификация Кордан с Хотаном, предлагавшаяся сэром Дж. Клосоном и сэром Г. Бэйли, принимается не всеми учеными.

С развалинами Пор-Бажина связаны много тувинских легенд. Одна из них связывает крепость с ханом, у которого были большие уши, за что он получил имя Эльчиген-кулак-хан, т.е. Ослиные уши. Хан скрывал свои уши от других и убивал всякого, кто видел их. Только одному брадобрею удалось увидеть их и поведать об этом всем людям. По другому преданию, крепость была построена неким ханом в долине Енисея, где не было еще озера. Озеро образовалось из воды, хлынувшей из колодца, построенного в крепости. Хан, убегая от воды, затопившей окрестности крепости, глядя на долину, удивленно воскликнул по-монгольски «Тери-нур болчи!» (она стала озером!».

В настоящее время исследователей привлекает другая легенда о том, что Пор-Бажин был дворцом, построенным уйгурским каганом для китайской принцессы. Уйгурский Элетмиш Бильге-каган действительно получил в жены китайскую принцессу Нинго в благодарность за военную помощь, оказанную им Танской династии в подавлении восстания Ань Лушаня (755-762 гг.). Из источников известно, что принцесса Нинго отправилась в уйгурскую ставку в сентябре 758 г., но уже в мае 759 г. скончался уйгурский каган. Танские хроники рассказывают о том, как уйгуры хотели похоронить принцессу вместе с покойным мужем, но, встретив сильное возражение, не только оставили ее в живых. Сразу после смерти кагана, августе-сентябре 759 г., принцесса вернулась в Китай.

В уйгурскую ставку танскую принцессу сопровождала другая представительница императорского дома — Сяо Нинго (Младшая Нинго), дочь одного из китайских принцев. Сяо Нинго осталась у уйгуров и была последовательно женой Баянчора и его сына Бёгю-кагана (759-779 гг.). Во время дворцового переворота в 779 г. двое ее сыновей, рожденных от Бёгю-кагана, были убиты, а сама Сяо Нинго «ушла и жила за пределами (столицы)». Если верно предположение о том, что дворец Пор-Бажин строился в 750-751 гг., он не мог быть построенным для китайской принцессы, которая прибыла в уйгурскую ставку спустя много лет после сооружения Пор-Бажина — в 758 г. и прожила среди уйгуров всего около одного года. Конечно, дворцы и города для принцесс строились уйгурами — среди уйгурских городов в китайских источниках называется, например, «город принцессы» — «Гунчжу чэн» (уйг. «Гунчуй балык»). Однако, они располагались гораздо южнее каганской ставки. Таким образом, легенда о том, что уйгурский дворец Пор-Бажин строился для китайской принцессы, не имеет основания. Последнее, впрочем, не исключает, что в его строительстве могли принимать участие китайские мастера.

Долгое время никто не мог понять, зачем нужно было возводить такое массивное сооружение в практически безлюдной местности — от кого жители крепости там защищались, от медведей, что ли? К версии, что крепость раньше была сторожевым пунктом на Великом Шелковом пути из Китая в Европу, сейчас ученые относятся скептически — самые северные ответвления Шелкового пути проходили примерно на тысячу километров южнее места, где стоит крепость. Никаких военных баз, месторождений золота или продовольственных складов около крепости тоже не было.
Кроме того, ученые долго не могли понять, каким образом древним строителям удалось построить крепость на острове посреди озера. Как доставлялись строительные материалы, где находились мастерские по изготовлению кирпичей, как вообще на небольшом участке суши могли уместиться сотни строителей? Экспедиция 1957-63 гг. не смогла также установить, по какой причине люди, в конце концов, покинули Пор-Бажин.

И лишь комплексные исследования 2007-2008 гг., проведенные под эгидой МЧС России, смогли чуть-чуть приоткрыть тайну этого места. В результате работы был полностью восстановлен облик древнего города, найдено множество предметов, подтверждающих «уйгурский след», и выяснено, почему Пор-Бажин был разрушен

Итак, что же представлял собой Пор-Бажин? Развалины крепости занимают практически всю площадь острова и представляют собой правильный прямоугольник, ориентированный по сторонам света, с размерами 211 на 158 метров. Высота крепостных стен, даже в полуразрушенном виде, доходит до 10 метров. На восточной стороне сохранились ворота с превратными башнями, на башни ведут остатки въездных пандусов.

Внутри крепостных стен находится целый лабиринт зданий и построек. Вдоль западной, южной и северной стен расположено 26 отсеков, разделенных глинобитными стенами высотою до полутора метров. В каждом из них из кирпича-сырца выстроено помещение размером 7 на 8 метров — в них, видимо, жила дворцовая прислуга, ремесленники и охрана крепости. Посередине же обнаружено два дворцовых здания (хотя одно из них, возможно, было храмом).

Оба «дворца» помещались на возвышенности из утрамбованных земли и глины. Судя по всему, они были соединены друг с другом 6-метровым крытым переходом. Первое здание имеет размеры 23 на 23 метра, а второе — 15 на 15. Их кровлю поддерживали деревянные колонны. Предполагают, что в большом помещении их было 36, а в маленьком — всего 8. Крыши были покрыты цилиндрической черепицей. Толщина стен во дворцах, по всей видимости, была более метра — что неудивительно, ведь зимы на Кунгуртуге весьма суровы, температура -45°С здесь норма.

Эту толщу глины и кирпича покрывали орнаментальные фрески оранжевого и красного цветов.
Больше всего археологов удивил чрезвычайно тонкий культурный слой городища. В некоторых местах были найдены кости баранов (это опровергло версию местных жителей о том, что Пор-Бажин был буддистским монастырем, поскольку буддийские монахи не едят мясо), несколько женских украшений и кузнечных заготовок — вот и все, что потеряли жители этого города за несколько десятков лет существования крепости. Кроме того, в окрестностях Пор-Бажина было обнаружено всего одно захоронение, а на территории крепости их вообще нет.

Все это наводит на мысль о том, что Пор-Бажин, по всей видимости, был летней резиденцией уйгурских каганов или крупных сановников. Постоянно в этой крепости, судя по всему, никто не жил, люди появлялись там лишь в теплый период. А уж отдыхать уйгурским аристократам на Кунгуртуге было весьма приятно — чистый горный воздух, вокруг обилие диких зверей (хорошая охота), на озере много рыбы, а буквально в пяти минутах езды от крепости расположены целебные сероводородные источники. Не их ли наличие заставило кагана принять решение о постройке «санатория» именно в этом месте?

Удалось выяснить также, почему крепость вдруг оказалась на острове. Благодаря исследованиям группы геоморфологов и почвоведов из МГУ им. Ломоносова и Института Географии РАН удалось установить, что за всю свою историю существования озеро Тере-Холь несколько раз исчезало практически полностью. Происходило это в результате того, что землетрясения, которые в прошлом достаточно часто происходили в этих местах, время от времени приводили к исчезновению подземных ключей, питающих данный водоем. По-видимому, в один из таких периодов «осушения» Тере-Холь и была построена крепость.

Об этом также свидетельствует и обнаруженные геологами следы дороги, находящиеся на дне водоема. Но ведь под водой дорог никто не строит, значит, когда ее прокладывали, озера не было. После же, во время очередного землетрясения ключи вновь «открылись» и котловина Тере-Холь вновь наполнилась водой.

Землетрясения, в конце концов, погубили и саму крепость. Почвоведами на острове были обнаружены следы характерных смещений залегания почвенных слоев — такое возникает в результате колебаний земной тверди. По датировкам эти смещения совпадают с возрастом следов пожара крепости, найденного ранее археологами. Но останков погибших от этого стихийного бедствия людей не обнаружено (это опровергло выдвинутую ранее версию о гибели крепости в результате штурма вражескими армиями или при восстании местных жителей).

Получается, что история разрушения Пор-Бажина несколько противоречит местной тувинской легенде. Согласно ей, однажды из колодца за стенами крепости начал бить фонтан воды (такое бывает при землетрясениях), и каган, испугавшись затопления, спешно покинул Пор-Бажын со всей свитой, чтобы укрыться в горах. А вода прибывала до тех пор, пока не образовалось озеро Тере-Холь.

В реальности, скорее всего, землетрясение разрушило крепость зимой или осенью, когда в ней никого не было (иначе вряд ли бы удалось провести эвакуацию в рекордно короткое время вообще без потерь, кого-нибудь бы точно прихлопнуло). По всей видимости, приехав на следующее лето в «санаторий» и обнаружив на месте его груду развалин, каган не захотел восстанавливать его, поскольку счел данное место опасным для отдыха.

Хотя, по рассказам местных жителей, каган и его воины до сих пор иногда возвращаются в эти места. По их словам, в темные ночи на острове можно видеть призраков на конях, с оружием и в одеждах VIII века, которые неспешно гарцуют среди развалин. Вполне возможно, что отдых в Пор-Бажине настолько нравился уйгурской знати, что многие ее представители даже после смерти не продолжают посещать этот замечательный «дом отдыха»…

Следует сказать, что кроме Пор-Бажина, на территории Тувы учеными обнаружены и изучены остатки многих других уйгурских городищ. Л.Р. Кызласов в 1969 г. описал пятнадцать уйгурских городищ и один наблюдательный опорный пункт. Все городища представляли собой четырехугольники, окруженные глинобитными или кирпичными стенами, снаружи имевшими наполненные водой рвы. Размер внутренней площади городищ варьировал от 0.6 до 5 гектаров. Все пятнадцать городищ были расположены цепочкой в долине реки Хемчик. Самыми большими из них были Эльдег-Кежиг (12,5 га) на р. Барлык и Бажин-Алак (18, 2 га) на реке Чадан. Наиболее подробно Л.Р.Кызласовым была изучена группа из 5 городищ, находящихся в районе г. Шагонар (Шагонарские городища). Расположение городищ и их особенности свидетельствовали об их оборонительном предназначении, хотя со временем они становились центрами земледелия и ремесленничества. Городища на территории Тувы создавались как цепь фортификационных сооружений для отражения неприятельского нападения с севера, ставшего особенно актуальным в начале 9 века в связи с усилением енисейских кыргызов. Как известно, именно в последние десятилетия существования Уйгурского каганата начинаются многолетние уйгуро-кыргызские войны, которые в 840 г. завершаются ликвидацией уйгурского господства в степи.

Изучение уйгурских городищ в Туве показывает, что градостроительство в Уйгурском каганате развивалось под большим влиянием среднеазиатско-восточнотуркестанской (иранской) традиции. Общеизвестна роль согдийцев в обществе тюрок и уйгуров, а в уйгурском памятнике особо отмечается привлечение согдийцев и китайцев на строительство города Бай-балыка. Влияние среднеазиатской градостроительной традиции можно видеть и на планировке и остатках уйгурской крепости Пор-Бажин.

В чем же заключается значение Пор-Бажина для истории? Как можно видеть из вышесказанного, Пор-Бажин является не единственным памятником уйгурской эпохи на территории Тувы. Здесь обнаружено большое число других городищ, сооруженных уйгурами. Отличие же Пор-Бажина его от других подобных памятников заключается 1) в том, что это пока единственная крепость в Южной Сибири, сооруженная в период установления уйгурского господства в Центральной Азии и расширения границ уйгурской империи, в то время как все остальные аналогичные сооружения относятся к началу 9 в., и 2) она не являлась фортификационным сооружением, предназначенным для отражения вражеского нападения.

Именно в правление уйгурского Элетмиш-Бильге кагана/Баян-чора (747-759 гг.) совершаются серии завоевательных походов, в ходе которых уйгуры устанавливают свою власть на обширной территории Внутренней Азии. Об уйгурских походах этого времени повествуется в двух надписях, созданных в честь Элетмиш Бильге-кагана – Терхинской надписи (ок.753 г.) и надписи Баянчора (Моюнчура), известном как Селенгинский камень (759-760 гг.). Эти надписи являются не только источником информации о героических деяниях уйгурского кагана, но и сами представляют ценность как памятники материальной культуры уйгуров. К таким памятникам культуры, близким к надписям по времени, относится и уйгурская крепость Пор-Бажин.

Проект по изучению Пор-Бажына показывает большую заинтересованность российского правительства и тувинских властей в изучении уйгурских древностей. Интерес этот носит не только академический характер. Дело в том, что уйгурский период оставил свои следы в истории Тувы: до сих пор среди тувинцев есть род «уйгур» (ондар-уйгур), считающийся потомками древних уйгуров, оставшихся на территории Тувы. Еще в 1889 г. известный тюрколог и этнограф Н.Ф. Катанов записал тувинское предание, согласно которому «уйгуры жили прежде по р. Бом-кемчику и Улу-кему» и зафиксировал тувинский род «уйгур», живший на р. Хемчик. Очевидно, что древние уйгуры, оставшиеся на территории Южной Сибири, принимали участие в формировании современного тувинского народа. В этой связи Пор-Бажин является одной из ярких страниц исторического прошлого Тувы, связанной с могуществом Уйгурской империи, северной периферией которой была ее территория.

Этническая связь тувинцев и древних уйгуров связана с вопросом об отношении древних и современных народов. Все крупные племенные союзы, существовавшие в прошлом в Центральной Азии, такие как огузы, кыпчаки, карлуки, древние уйгуры, принимали участие в формировании не одного, а многих современных народов. Например, огузы, с одной стороны, составили основу формирования современных турков, туркмен, азербайджанцев, но вместе с тем огузские элементы обнаруживаются в составе многих других современных этносов, в том числе узбеков. Точно таким же образом, «осколки» древних уйгуров можно найти во многих современных этносах. Древние уйгуры участвовали в формировании современных уйгуров Восточного Туркестана и желтых уйгуров Ганьсу, но в то же время родовое подразделение «уйгур» можно найти в составе многих тюркских народов, в том числе тувинцев.

/masterok.com/

Тулоу в провинции Фуцзянь (Fujian Tulou)

6 июля 2008 года на проходящей в канадском Квебеке 32-й сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО глинобитные дома «тулоу» провинции Фуцзянь официально были внесены в список мирового наследия.

Примерно в 12 веке люди из провинции Фуцзянь, что в Китае решили, что их дома не представляют им достаточную защиту во время гражданских войн и от набегов вооруженных банд, которые свирепствовали в области в течение сотен лет. Семьи объединили свои усилия, чтобы создать Тулоу (Tulou). Это новый тип строения, который мог защитить имущество и жизнь от посягательства.

Как и любая хорошая идея, идея больших, закрытых укрепленных зданий уже использовалась на протяжении многих веков. Тем не менее, достижения в области технологии строительства позволили общинам создать безопасные пространства, за толстыми стенами высотой в пять этажей.

Каждое тулоу имеет все удобства, чтобы поддерживать жизнь населения. Здесь есть склады, колодцы и места для отдыха. На самом деле тулоу быстро эволюционировали, в небольшие китайские крепости из 4-8 строений.

Стены достигают толщины в 3 метра, зазоров просто нет. В целях обеспечения максимальной прочности, стены строили из комбинации материалов. В них вы найдете камень, дерево, бамбук и много чего ещё. Представьте себе, что такая стена с легкостью противостояла прямому выстрелу из пушки.

Большинство тулоу круглой или прямоугольной формы. На удивление, в гористой местности, эти строения хорошо продувались ветрами, что обеспечивало жителям комфортные условия за стенами этих укреплений.

Представьте себе, что ни одно тулоу не разрушилось даже под воздействием сильных землетрясений и стоят они уже несколько сотен лет. Но при это одно такое укрепление рассчитано максимум на сто человек.

При этом сама замкнутая круговая система воспитывала внутри общество равных и уважающих друг друга людей. Разница была лишь в пространстве, занимаемом семей, и это зависело только от её размера. И хотя многие жители тулоу уже переехали в более современные дома, в них всё ещё живут люди и если уж прямо говорить, они не пустуют.

Издалека они похожи на огромные рыже-красные муравейники или ульи. Когда-то в них размещались целые родовые общины. Это так называемые тулоу, или «земляные замки» — жилые комплексы крепостного типа, распространенные с XII века на территории современных китайских провинций Фуцзянь и Гуандун.

Местные деревни и небольшие городки были похожи на миниатюрные семейные королевства, защищенные высокими земляными стенами с черепичными крышами и широкими карнизами.

Первые тулоу возникли еще во времена династии Тан, когда междоусобные войны заставили людей народности хакка переселиться с севера в южные районы Китая. Это происходило  при династиях Сун и Юань, которые полностью оформились в конце Мин, при династии Цин и в период Китайской Республики. Сохранившиеся до сегодняшних дней самый старинный и самый молодой глинобитные дома расположены в комплексе Чуси, дом Цзицинлоу диаметром 66 метров насчитывает историю в 600 лет, дому Шаньцинлоу диаметром 31 метр всего лишь 30 лет.

Они жили родовыми общинами и стали строить многочисленные дома вокруг общего двора, с единственным входом и всего несколькими окошками, выходящими наружу. Эти «крепостные общежития» были необходимой защитой от внешней опасности: местные жители встретили переселенцев враждебно, и они были вынуждены оградить свои жилища стенами.

Больше всего таких построек на юго-востоке Фуцзянь. В общей сложности на территории этой провинции насчитывается более 20 000 строений такого типа, правда, из них только чуть более 3000 — настоящие «земляные замки». Самые сложные были построены в XVII-XVIII веках.

Тулоу бывают и квадратной формы, но, как правило, они круглые, диаметром от 50 до 90 метров. Внутри такой крепости располагаются жилые помещения, колодец и кладовки для запасов продовольствия.

Фундамент тулоу уходит на несколько метров вглубь земли. Он сделан из крупной речной гальки, песка, глины и извести. Благодаря этому к тулоу практически невозможно сделать подкоп. Стены состоят из трамбованной земли, в качестве арматуры использован бамбук. У самого основания толщина стены обычно равна 2-3 метрам, она постепенно сужается кверху до 1 метра. Внутри к стене прикреплен каркас из бревен. После того как на бревна кладутся доски, здание приобретает вид гигантского улья, разделенного на соты. Первые этажи лишены окон и используются под хозяйственные нужды. В прошлые века здесь находились стойла для скота.

На следующем этаже располагались склады продовольствия. На третьем и четвертом — жилые комнаты. Во дворе — колодцы. За неприступной стеной могли спрятаться и домочадцы, и домашние животные. Как и во всех крепостных сооружениях, самой уязвимой частью тулоу были ворота. Для большей безопасности дверной проем делался из камня, а сами ворота — из крепкого дерева, обшитого металлическими пластинами.

Непритязательные снаружи, земляные замки часто были достаточно благоустроены и богато украшены изнутри. Многоэтажные постройки вмещали до 800 человек, представителей нескольких ветвей клана, однако внутри зданий нет признаков имущественного расслоения. В большинстве своем комнатки одинаково украшены и практически равны по размерам. Помещения распределялись между семьями в вертикальном порядке: у каждой семьи было по несколько комнат на каждом этаже. В центре двора располагался храм предков клана. Здесь проходили свадебные и похоронные церемонии, а также жертвоприношения. Если клан разрастался, то вокруг тулоу строился еще один круг и внуки заселяли его. Так росло «царство одной семьи».

В наши дни «земляные замки» утратили свое оборонительное значение. Некоторые из них по-прежнему используются в качестве жилых домов. Это не только уникальные сооружения с повышенной сейсмоустойчивостью, но и замечательные памятники архитектуры, органично дополняющие горный пейзаж. В архитектурном облике тулоу отражены ценности общинного образа жизни и гармоничного взаимодействия человека с природой. Эти необычные постройки не только удивляют современных людей, но и сохраняют память о былых эпохах истории.

Это комплекс из 46 земляных зданий, построенных между XII и XX столетиями и расположенных на территории протяженностью в более чем 120 км во внутренней, юго-западной, части провинции Фуцзянь, омываемой водами Тайванского пролива. Окруженные субтропическими лесами (сосны, китайская ель, кипарисы и камфорное дерево) и возвышающиеся среди рисовых полей, чайных и табачных плантаций, эти многоэтажные квадратные или кругообразные постройки, обращенные внутрь, вмещали до 800 человек. Родовые строения тулоу возводились в защитных целях вокруг единого центрального двора и снаружи имели только один вход и несколько окон. Эти здания, вмещавшие целые родовые общины, выполняли функции отдельных деревень и были известны как «малые семейные королевства» или «процветающие городки». Для построек характерны высокие укрепленные земляные стены, увенчанные черепичными крышами с широкими карнизами. Самые сложные структуры относятся к XVII-XVIII векам. Помещения распределялись между семьями в вертикальном порядке, то есть каждая семья имела по две-три комнаты на каждом этаже. Незатейливые снаружи, тулоу были нередко богато украшены внутри и благоустроены.

Тулоу провинции Фуцзянь внесены в Список всемирного наследия как уникальный пример функционально-традиционной архитектуры впечатляющих размеров, отражающей различные стадии экономической и социальной истории общества. Они также являются примером человеческих поселений, где главными ценностями являлись, с одной стороны, общинный образ жизни и самозащита, а с другой — гармоничное взаимодействие с окружающей средой.

46 глинобитных домов «тулоу», будучи объектом мирового наследия, состоят из шести архитектурных комплексов и четырех башен: уезд Юндин – комплексы сооружений Чуси, Хункэн и Гаобэй, а также замки Яньсянлоу и Чжэньфулоу, уезд Наньцзин – комплексы Тяньлокэн, Хэкэн, замки Хуайюаньлоу и Хэгуйлоу, уезд Хуаань – комплекс Дади. Глинобитные дома «тулоу» бывают круглой или квадратной формы, но в основном круглой, они, как жемчуг, расставлены вдоль рек и гор на юго-западе провинции Фуцзянь.

Становление глинобитных домов «тулоу» в провинции Фуцзянь связано с несколькими историческими перемещениями ханьцев с Центральной равнины. В период правления императора Юнцзя династии Западная Цзинь, то есть в 4 веке, на севере часто были военные действия, происходили стихийные бедствия, местным людям ничего не оставалось, как переселиться на юг, таким образом, было положено начало постоянному переселению ханьцев с Центральной равнины на юг, в провинцию Фуцзянь. Жители Центральной равнины, переселившиеся в южные районы провинции Фуцзянь, начали приживаться с местными жителями – потомками древней народности миньюэ (дунъюэ), образовали особенную систему «фулао», в основе которой лежал южнофуцзяньский диалект. После переселений через город Ганьчжоу провинции Цзянси жители Центральной равнины попали в горную местность на западе провинции Фуцзянь, образовав другую важную народную систему – систему народности кэцзя, в основе которой лежал язык кэцзя.

Горная местность на юго-западе провинции Фуцзянь, где расположены глинобитные дома, является местом пересечения двух систем, эта опасная малонаселенная местность, где водятся дикие животные, и повсюду разбойники. Жившее там население следовало традиционным конфуцианским понятиям, люди концентрировали свои силы для совместного отпора врагу. Совместное проживание и оборона породили глинобитные дома «тулоу». Эти уникальные жилищные сооружения в горной местности с незапамятных времен являются высшим достижением технологии сооружений из утрамбованной глины.

/infoglaz.ru/